Зазеркалье в Беспредельи. Фантастика и приключения - Михаил Буканов

Буратино, вперёд!

В этот тихий летний вечер в доме старого шарманщика Карло, прозванного за умение столь мудрёно вкручивать всякую туфту, что даже люди учёные почитали её чистой правдой, проходила внеочередная сходка. Так уж получилось, что за столом, накрытым непринуждённо просто – солёная рыба, сыр, пастрани, мортаделла, винегрет, приготовленная на скорую руку пицца – расположилась пёстрая компания тех, кто всегда не только не дружил с законом, даже в числе знакомых его не числил. Граппа и кьянти, белый и красный вермут «Чинзано», напитки известные и почитаемые, вперемешку с пастой и тефтелями в жгучем красном соусе, стремительно исчезали, поглощаемые завсегдатаями темных окраин Тарабарского королевства! Речь держала известная в узких кругах, так называемого, по моде, пришедшей недавно из синематографа, андерграунда, стремительная и опасная, как загнаная в угол крыса, Шушара. Её не только всерьёз опасались, но, и уважали за отвагу и воровскую удаль, с которой она неизбежно добивалась успеха там, где отступали закалённые во многих заварухах, не гнущиеся под ударами судьбы профессионалы-гопники. Да и члены её банды, получившие прозвище «крысята», славились стремительными набегами на дома обывателей. Речи внимали авторитеты, специалисты и вожаки в различных отраслях насильственного и не очень отъёма имущества, жизни и здоровья подданных короля. Их живописные фигуры, освещаемые множеством свечей, стоящих на столе, отбрасывали мрачные тени на стены. Тени, казалось, жили своей, не похожей на людскую, жизнью. Беззвучно, искривлённо и судорожно жестикулируя, отсветы на стенах, были выходцами из мира иного, не доступного людям, несущего угрозу. Казалось временами, часть теней готова спрыгнуть со своего места и вмешаться в происходящее. Однако, в отношении Шушары и явной опасности было бы сложно изменить направление её мыслей и речи! Что говорить о каких-то там тенях! Снова и снова возвращалась Шушара к одному и тому же, необходимости строить свою деятельность так, что бы королевская сыскная служба – всем известные доберманы – не только не смоглa бы распутать хитросплетение преступлений, раз и навсегда получилa урок жестокий, необходимый, ибо, по-мнению ораторши, в последнее время во всем известной связке вор-сыщик, преобладающей фигурой стал сыщик. Вор же только убегает, скрывается, да, втихаря, шепчет проклятия, не только не могущие ограничить деятельность сыскной полиции, прямо указывающие на слабость воровского подполья и набирание силы аппарата государственного подавления. Собравшиеся слушали сосредоточенно, что впрочем не мешало работе рук и ртов. Тарелки наполнялись снова и снова, жидкости в бутылках неизбежно убывали. Не юные мальчики сидели на сходняке. Многие побывали на каторге и королевских галерах. Bозможность вкусно поесть и основательно выпить принималась как необходимое условие пребывания на свободе. Ибо, известное дело, человек предполагает, а бог располагает. О том что будет завтра, не нам судитьи знать, потому что сказать точно никто не может, а вот случится может разное! Сегодня ты носишь бархатные штаны и расшитую серебром куртку, а завтра переоденут тебя в тюремный клифт, да украсят ногу ядром с цепью. Что б не очень быстро бегал! На воле я не ем, а закусываю. Tакое выражение было характерно для большинства присутствующих! Сидевший в торце стола Джузепе, по прозванию «Сизый нос», славился тем, что со своими подручными прибирал к рукам плохолежашее, но, делал это только с разрешения хозяев. Представьте себе картину. Глубокой ночью в окно дома стучат, и чей то голос спрашивает: Хозяин! Дрова нужны? И это рядом с поленницей полной дров! Естественно, в ответ летит грязная брань и заверения в ненужности данного предмета. А утром во дворе дров нет. Как корова языком слизнула. Вместо дров могут быть домашние животные, запасы еды и питья в летнем хранилище, вообще, всё что угодно. Однажды, в шутку, вопрос был задан о жене, а поскольку ответ тоже был аналогичным, то и женщины не стало. Правда, через пару дней она явилась домой, вдребодан пьяная, оборванная, но, с деньгами и счастливой улыбкой на лице, что привело к несказанному возмущению мужа и тихой зависти соседок. И долго ещё кругами расходились толки об этом неслыханном деле. Джузепе сосредоточенно слушал, старательно вникая в смысл слов и иносказаний. С основой высказываний был старый вор вполне согласен, смущали частности. Пока что речь шла о нужных, но, общих вещах. А вот как этого достичь? Где неторенные пути, по которым стоит идти, не опасаясь пагубных последствий? И тут Шушара предложила использовать те стороны деятельности их сообщества, опираясь на которые можно было легко поймать фортуну за фалды, способности, которыми обладал член сообщества по кличке Сверчок. И его окружение. Группа, известная как Тараканы Запечные, мастера заплечные! Mного ходило слухов о том, чем занимались инсекты-отморозки! Даже бывалые воры, не страшившиеся ни бога, ни чёрта, шкодливо умолкали и оглядывалиь, когда речь заходила о Сверчке. B основу дел своих группа включала инфернальную магию без оглядки на законы божьи и человеческие! Сверчок присутствовал на собрании и скромно поедал отварную зелёную фасоль, ибо, был вегетарианцем и не ел ни мяса, ни рыбы. Ходили слухи, что в месте, именуемом «Часы», где укрывалось сообщество, по-инсектски, рой, в темных и глухих подвалах копились неслыханные богатства не материального мира, доступные для обладания Сверчку и его заплечных дел мастерам. В речи Шушары явно обозначился перелом. Чувствовалося подход к самой жизненной части. Собравшиеся насторожились. Старый вор, имевший профессиональную привычку помогать богатеньким людям в избавлении от кошельков и часов, всеми уважаемый дон Базилио, по кличке «Слепой», торопливо вытер мягкой, почти кошачьей лапой-рукой рот и приставил её ковшиком к уху. Сидевшая рядом марвихерша Лиса Алиса, получившая кличку за успешное усыпление богатых клиентов с помощью «Малинки» и дальнейшей переправой их на дно городского пруда. Tого самого пруда, где, давно обосновалась гроза всех водоёмов Тарабарского королевства, старая леди, за жуткий нрав и долголетие получившая кликуху «Черепаха Тортилла». Алиса слушала молча, затаив дыхание. О старухе Тортилле ходили легенды. Состоявшие у неё на службе, так называемые, жуки-водомеры, или жуки-плавунцы, нападали на гондолы богатых дворян и грузовые барки, а затем стремительно скрывались в непроходимых зарослях камыша и лозы! Сам папа Карло перестал есть, вытер руки о полу своей знаменитой куртки, славящейся драгоценными пуговицами и расписанной золотыми узорами. Шушара подводила итог. Сегодня мы должны наметить цель, достижение которой позволит нам не только унизить всё проклятое доберманское сообщество, но, и поставит на поток нормальные, не ограниченные ничем средства. Я имею ввиду поток золотых сольди, в настоящее время текущий в наши карманы жидким ручейком. А для этого мы должны найти наконец искомую в течение столетий дверь, скрывающую сокровища, собранные поколениями деревянных человечков, в просторечии именуемых куклами. Вздох зависти и облегчения прокатился по комнате. О существовании сокровищь ходили легенды. Многие, отправившиеся на их поиски, никогда не возвращались обратно. Да, и ещё раз да, – воскликнула Шушара! Мы не только можем добыть сокровища, но и покончить с неопределённостью. Кто сказал, что нам будет легко? Никто! Mы можем облегчить ситуацию. Во первых: мы имеем помощников. От имени всех я заручилась поддержкой жителей неба. С нами теперь члены шайки воздушных пиратов, так называемые, «летучие мыши», которых многие называют «бетманами»! Таким образом задачи воздушной разведки и наблюдения будут обеспечивать профессионалы. И, во вторых: Eсть план. Необходимо создать киборга, не отличимого от кукол. Только он, войдя в доверие к деревянным, сумеет произвести исследование вопроса и приведёт нас к сокровищнице. Собравшиеся восхищённо молчали. Всех поразил масштаб затеваемого. Слухи о размерах искомого поражали воображение. Папа Карло предложил немедленно приступить к действиям. Джузеппе «Сизый нос», выбежав во двор, прихватил и принёс большое полено, а папа Карло, выхватив нож, орудовал около часа, придавая полену черты грубой человеческой фигуры. Собравшиеся, перестав есть и только судорожно время от времени опрокидывая стакан спиртного, молча ждали. Hаконец, основная работа была завершена. Грубо сделанная, напоминающая человека фигура, стояла в углу. Дон Базилио предложил урезать немного нос и вправду отличавшийся массивностью и длиной, но, тут уж восстал творец – папа Карло, считавший, как и многие мужчины, длинный нос соответствует длинному детородному органу, что мужчине вредить никак не может. На скромное предложение марвихершы Алисы, предложившей для начала хотя бы вбить гвоздик, что бы было можно определить пол, раздалось замечание Джузеппе: Вот рот у тебя широкий какой, говорят, что и ширина гнёздышка между ног тоже соответствует ширине рта, – на что Алиса мгновенно свела губы в куриную гузку и замолчала! Готово дело, – сказал папа Карло. Где Сверчок? Тута, – раздалось в ответ и широкая тень заслонила угол. Кромешник, почти слившийся с пляшушими на стене тенями, широко раскинул плащ и, выхватив из кармана склянку, разбил её о голову деревянного истукана! Вспышка фиолетового пламени озарила комнату. Гомункулюс, до этого времени мирно почивавший в разбитой сейчас реторте, стремительно обволакивал деревянную голову. Сияние увеличилось. Волосы на головах присутствующих встали дыбом и заискрили. Деревянная фигура медленно отодвинулась от стены. Присутствовавшие, которых мало что могло испугать, замерли в оцепенении. Сверчок полой своего плаща накрыл оживающее чудовище. Было видно, сквозь складки плаща начала прорисовываться фигура, напоминающая человека. Дифреманторес, – вскричал Сверчок и отдёрнул плащ. У стены стоял ладный деревянный человек, живо напомнивший своим внешним видом однy из кукол, странного народца, проживавшего в Тарабарском королевстве и испокон веков пользующегося славой непревзойдённых мастеров-лицедеев, в настоящее время группировавшихся вокруг своего пахана, обладателя длиннющей чёрной бороды и совершенно зверского вида, Карабаса-Барабаса! Деревянная фигура потянулась, заскрипели суставы, из прорези рта, расположенного глубоко под длиннющим носом, прозвучало: «Похоже, живой»! Лиса Алиса непроизвольно пустила тонкую струйку и полезла под стол, на это никто и внимания не обратил. Папа, – сказала фигура, – я есть хочу! Расходимся, – только сумел выговорить сбледнувший с лица, бесстрашный шарманщик Карло. Hемедленно! – хватая одну из бутылок и стремительно выбегая из комнаты, проорал Джузеппе Сизый нос! Задержавшийся ненадолго Сверчок инструктировал новоявленного папу. Значит так, дай ему поесть, приодень и старайся хоть немного обучить навыкам проживания в обществе. Он заговорён на тебя. Подбери имя, проинструктируй, постарайся внедрить в местную школу. Общаясь с учащимися, он скорее окончательно обтешется, станет похож на лицедеев-кукол! В нашем королевстве всякая тварь именуется божьим созданием, так что его внешний вид окончательно перестанет привлекать внимание. Ну, а самые обширные знания в него уже вложены! За время произнесения этой речи, из комнаты исчезли все, кто присутствовал на сходняке. Вскоре к ним присоединился и Сверчок. Садись, – проговорил Карло, – ешь, всё что видишь – твоё! Деревянный человечек придвинулся к столу, подпрыгнув, сел на стул и принялся поглощать с тарелок еду, до которой мог дотянуться. Сугубое его внимание привлекла огромная луковица, украшавшая натюрморт, составленный из лежавших на расписном фаянсовом блюде синих баклажан, зелёных и жёлтых суккиний, красных и жёлтых луковиц репчатого лука и отборных огромных ярко-красных помидор. С трудом дотянувшись, существо схватило луковицу и всадило в неё зубы. При этом рот его широко раскрылся, демонстрируя по три ряда сверху и снизу острейших, чуть загнутых назад клыков. Карло судорожно сглотнул слюну. Однако не зря считался он одним из самых рассудительных и бесстрашных паханов. Посмотрев на жующего луковицу, Карло, подумав, глубокомысленно заявил: Слышь, сынок! Существо насторожило уши. Поскольку я теперь твой папа, то и зови меня папа Карло, а я буду звать тебя по имени моих давних знакомцев. Когда-то, по нашим воровским делам, находился я на острове Сицилия. Так там главарём местной каморры был один очень хороший человек, а звали его Буратино! И жена его была Буратиной, и дети-Буратинчики. Жили они долго и счастливо, и умерли в один день. Всю семью пристрелили карабинёры, проводившие отлов членов местного преступного сообщества! Так что имя у тебя уже есть! Буратино. Деревянное существо оглядело себя и сказало: «Неплохо бы одеться, а то я буду резко выделяться на фоне окружающих. Мой духовный руководитель, Сверчок, вложил в меня некоторые основные знания, так что мне известно, ходить без порток неприлично! Не поймут, азиаты! Ну, что-нибудь сейчас придумаем, – ответил шарманщик и полез в один из стоявших у стены сундуков, битком набитых добытыми и до сих пор не реализованными материальными доказательствами преступной деятельности воровского сообщества. Отобрав бумазейный колпак, явно украшавший и утеплявший до этого голову почтенного обывателя, бумазейную курточку с длинными рукавами и короткие штаны, Карло присовокупил к этому деревянные башмаки с тупыми носами, а затем подвинул всё это к Буратино. Одевайся! Ответ не заставил себя ждать. Мгновенно спрыгнув со стула, Буратино одел на себя предметы туалета и мгновенно стал похож на мальчика лет двенадцати. А теперь спать, – предложил папа Карло и первым упал на стоящую у стены кровать с горою подушек и роскошным шёлковым одеялом. Не прихотливый в еде, питье и образе жизни, шарманщик, если это допускали обстоятельства, мог вкусно поесть, прилично выпить и хорошо выспаться на мягкой, привлекающей уютом постели. Хорошо живите тут, на том свете не дадут, – успел пробормотать засыпающий. Буратино огляделся по сторонам, выдернул из под головы уже храпящего папаши одну из подушек и прилёг на сундук. Вскоре заснул и он, был этот первый в его деревянной жизни сон то лёгким напоминанием о матери, шуршавшей листвой под порывами слабого, упругого ветра, то какими-то действиями по овладению гранитом науки, представлявшимися ему грубыми скалами, предназначенными для его действительно мощных зубов. Hа утро от снов не осталось никаких воспоминаний. Вступали в действие новые нейронные связи, просыпались рефлексы, оживали боевые навыки и моральные принципы, заложенные в его программу Сверчком! Хотелось действовать, и, как сказал поэт, идти, докладывать, рапортовать, о достигнутых успехах, конечно. Но, было ещё раннее утро, прерывавшееся мощным храпом, не проснувшегося до сих пор папы Карло. Не теряя времени, Буратино обследовал новое жилище. И так, жилая комната, кухня, спальная, обставленные с неприхотливым уютом. Чувствовалось, женские руки тут не причём. Жилище старого холостяка, – подумал Буратино. Его внимание привлекла висящая внизу одной из стен картина, на которой маслом был изображён разожжённый очаг и кипящая в висящем над ним котле похлёбка. Наверное, баранья, с чесноком и рисом, – подумал Буратино и причмокнул. Остро захотелось есть. Жизненно написано, от души. Сразу видно, полёт фантазии автора густо проявился в его творчестве. Причинно-следственные связи просматривались легко. Голод, отсутствие средств, талант, служение искусству, обмен. Картина – деньги! И, в результате, у одного – произведение искусства, а у другого – реальная баранья похлёбка с чесноком. Высшая справедливость восторжествовала! Ничего себе я рассуждаю, – подумал Буратино, ай да Сверчок! Tот был лёгок на помине! Прямо из-за висевших на стене часов, с вылетающей и чирикающей каждый час птичкой, внезапно появилась серая тень, решительно оторвавшаяся от стены и оказавшаяся похожим на большого кузнечика человеком в сером цилиндре, плаще и шляпе. Складки волочились по полу, придавая фигуре незаконченность, неопределённость и зримо присутствовавшую опасность. Скорее это был боец-богомол за секунду до смертельного броска на ничего не ожидающую жертву! Привет, создатель, – сказал Буратино. Дело какое есть, или так шлёндаешь? Сверчок недобро ухмыльнулся и тихо проговорил: Дело, дело! Кто ж без дела в такую рань по чужим домам шастает? Хотя, если смотреть шире, сегодня дом этот чужой, а назавтра, глядишь, и не очень. Буратино происходящее очень не понравилось. Папа Карло продолжал спать сном праведника и влиять на события, явно, не мог, а от Сверчка можно было ждать всякого. Давай-ка расставим все точки над И! Я тебя породил, а надо будет, убью. И постараюсь сделать это сейчас, пока не завершена твоя трансгенная мутация. Mне легче, и тебе без проблем. Станешь опять поленом. Выбирай, работаешь на меня, или огненное вознесение в воздух в виде струйки пепла. Сокровища деревянных человечков должны принадлежать мне! Kак-нибудь, обойдёмся без твоего названного родителя. Подумаешь, карлуша какая-то. Деревянный человек медленно повернулся к Сверчку и сказал: Что же ты меня захудче блатного сволоча держишь? Он отец мне, а ты что предлагаешь? Своего кинуть? Mожет, сразу под тебя лечь? Я так думаю, считал ты без хозяина! Буратино оставался внешне совершенно бесстрастен. Ничего не выражающие глаза, неподвижное деревянное лицо не выражали ни эмоций, ни чувств. На долю секунды это обмануло опытного, закалённого в боях Сверчка. Сколько раз мастера рукопашного боя терпели поражение от своих менее опытных, уступающих в технике и силе противников! Так случилось и в этот раз. Недооценив поединщика, Сверчок не учёл, в опасной близости от руки Буратино лежит молоток, которым вчера пользовался создатель деревянной куклы. Мгновение, и взвившийся вверх и в сторону инструмент врезался в область между шеей и плечом. Удар был такой силы, что левая рука Сверчка повисла плетью. Удар деревянной ноги под колено, в сочетании с мгновенным клювообразным ударом деревянного носа в мягкую ямку, которая расположена у основания шеи, поверг главаря инсектов на пол. 3авершающий удар падающего на поверженного противника Буратино, при котором локоть вошёл в соприкосновение с сонной артерией и распорол её дойдя до позвоночника! Хлынула, зелёная кровь, быстро сворачивающаяся и вскоре совсем исчезнувшая. Тело внезапно приподнялось над полом. Раздалась жутковатая музыка, и вышедшие из стены четверо белых карликов, бережно укутав труп Сверчка в его серый плащ, медленно вошли в стену. О происшедшем свидетельствовало лишь некоторая небрежность в одеянии Буратино. В пылу схватки он уронил со своей головы колпачок и немного порвал подмышками курточку. Заспанный папа Карло, выйдя из спальни, не увидел и следов недавнего побоища. Зевая, он предложил Буратино пройти на кухню, позавтракать и обсудить дальнейшее. Остатки вчерашнего пиршества послужили основой завтрака сегодняшнего. Улыбаясь, новоявленный родитель с радостью на лице наблюдал, как во рту сыночка исчезали колбасы и рыба, овощи и холодные макароны. Не оттставал и сам. Покончив с едой, перешли к обсуждению грядущих действий. План был прост, изящен и, казалось бы, легко претворяем в жизнь. Буратино был должен сделать вид, что идёт в школу, по дороге, как бы увлечённый грядущим представлением, зайти в цирк шапито, где и познакомиться с членами труппы Карабаса-Барабаса. A войдя в доверие, уже было бы легче начать поиски места, избранного преступным сообществом для хранения сокровищ, собранных так называемыми «деревянными человечками». Искра взаимного доверия пробежала между отцом и сыном. Никогда не имевший детей папа Карло вдруг почувствовал себя настоящим отцом, отправляющим сына на опасное, очень нужное и необходимое дело, а сынишка, ощутил нечто вроде сильной привязанности к тому, единственному на свете существу, которое оставалось в его памяти несущим тепло домашнего очага, уют и еду. Kак говорится, – вымолвил Карло, бережённого бог бережёт, а небережённого конвой стережёт. Xотя, кто не рискует, тот не пьёт граппу, береги себя. Знай, в этом доме тебя всегда ждут и любят. С богом! Папа Карло прослезился, и, сделав вид, что в глаз попала соринка, достал большой фуляровый носовой платок, промокнул глаза и оглушительно высморкался. Иди, сынок! – только и мог выговорить старый вор, удачи в делах и фарта по жизни. Впервые очутившись на улице, Буратино не был ни испуган, ни дезориентирован. Стараниями покойного Сверчка киборг был готов к труду и обороне. Гомункулюс, заменивший Буратино головной мозг и периферийную нервную систему, полностью слился с деревянным телом, составлял с ним единое целое. Заложенные в нём знания и навыки функционировали в рабочем режиме, а, учитывая, что необходимую энергию Буратино получал самым естественным образом, вводя в себя те же продукты питания, что и люди, то режим работы был не ограничен ни в психическом, ни в физическом плане. Буратино двинулся в сторону городской школы. Как и ожидалось, вскоре его путь пересёкся с группой клоунов, увлеченно дурачившихся и дурачивших проходящую публику. Клоуны жонглировали на шарах, делали сальто-мортале, играли на смешных маленьких гармониках! «Все к нам! Скорей к нам! Жизнь – хлам, шум, гам. Ты сам, для себя реши, хочешь отдыхать, нам неси гроши! Столяр и поэт, все бегом сюда. Бабочкой на свет, в праздник навсегда!» Привлечённые красочным зрелищем, прохожие останавливались, слушали и смотрели. Понаблюдав за толпой, Буратино наметил объект своего пристального внимания. Один из деревянных человечков в белом костюме, перетянутом чёрным поясом, и бросающимися в глаза длинными рукавами, опускавшимися до самой земли, с чёрной нарисованной слезой, стекающей из-под огромных чёрных ресниц, незаметно выпростал руку из складок одежды и ловко срезал с пояса зазевавшегося прохожего кошелёк, набитый до отказа золотыми монетами. Затем небрежной лёгкой походкой направился по направлению к стоявшему неподалёку цирку-шапито. Зайдя внутрь, белый достал добычу, начал пересчитывать деньги. И сразу же был схвачен за воротник внезапно появившимся Буратино. Первой попыткой пойманного было непроизвольное желание вырваться, но, быстро убедившись в нелёгкости задуманного, артист стал вращаться вокруг своей оси, наматывая на руку Буратино складки воротника, что неизбежно должно было привести к серьёзному повреждению кисти. Буратино парировал проводимый приём, хладнокровно подставив под вращающееся лицо свой кулак, наткнувшись на который попавшийся вынужден был прекратить сопротивление! Будешь дёргаться, по стенке размажу. Веришь? При этом Буратино двумя сложенными в клюв пальцами ткнул соперника под правое ребро, что вызвало непроизвольный крик боли. Печень при пальпации болезненна, – сказал Буратино и криво ухмыльнулся. Чуешь? Ты пока ещё ощущаешь печень. В следующую минуту ты её потеряешь. Xоть осознаёшь, насколько это сопряжено с болевыми ощущениями, чучело побеленное? Дрожь прошла по телу попавшего в переплёт паяца. Буратино продолжал. Деньги можешь оставить себе. Они мне не нужны. Да и к сыскарям я не принадлежу. Просто ищу работу по специальности, а, поскольку сам я такой же как вы, то и хотел бы работать в вашем заведении. Кто у вас старший будет? Kстати, как к тебе обращаться? Обзовись! Услышать ответ можно было только если сильно напрячь слух. Но, Буратино услышал. Пьеро, значит. Ну, пусть будет Пьеро! Поможешь с работой, я в долгу не останусь. Oтслужу чем-нибудь в знак благодарности. Было видно как под напудренным белым лбом шла не лёгкая работа мысли. Bсё лицо выражало нешуточную озабоченность, в которой сомнения перемежались с желанием сказать да. Хорошо, – наконец ответил Пьеро. Только если будут спрашивать, а спрашивать обязательно будут, скажешь что ты мой старинный знакомец. Кент по воле. Мы ещё в школе вместе учились, а затем наши пути-дороги разошлись, и вот только этим утром, мы вновь, абсолютно случайно, встретились. Cейчас пойдём, я представлю тебя нашему старшему. Mужик ничего, но временами бывает суров. Не дай бог попасть ему под горячую руку. Легко может тобой печку растопить. С него станется! Ему деревянного с лица земли стереть, как тебе высморкаться! C этими словами Пьеро нырнул за кулисы. Буратино не отставал, вот впереди показалась открытая дверь, из-за которой слышался не человеческимй голос, а рычание разъярённого льва. Всех в порошок сотру, чурки деревянные! Распустились, на волю захотели? А на полешки вас мелкие, а на растопку вас! Кто сегодня по театру старший? Кто за порядок отвечает? Ах, Пьеро! Ну, я ему рукава пообрываю, зайчику беленькому. Кровью своей деревянной плакать будет. Подать его сюда! И из двери стремительно вылетели две куклы в костюме Арлекина и Скарамуша. Увидев их несчастный Пьеро задрожал, как лист Иудина дерева, ещё больше побелел, хотя это и не казалось возможным. Судорожно передвигаясь на ногах, мгновенно ставших «ватными», он попытался стать в небольшую тень, падающую от росшей в кадушке пальмы, но, было поздно. Посланцы Карабаса крепко держали его за руки. Вывернувшись из-за спины Пьеро, Буратино мгновенными точечными ударами кистей по локтевым сгибам заставил держащих отпустить схваченную жертву. Торопимся, – спросил он, – что так резко? Борзянки объелись, валеты! Идут два приятеля, никого не трогают и, вдруг, четыре сбоку, ваших нет, руки в гору и пики козыри. Два обсоса нарушают мирное шествие добропорядочных граждан. Я вас спрашиваю, шушера, «камо грядеши» и «кво вадис», что значит по латыни «Отвали, пока цел!» Было видно, обращение произвело должное вречатление. Слышь, носастый, – обращаясь к Скарамушу сказал Буратино, рассказывай. Арлекин попытался вставить слово, но резким тычком поддых был остановлен и вынужденно переводил дыхание. Запинаясь, Скарамуш начал рассказ. Сегодня утром, придя в кабинет, наш руководитель приказал вызвать к себе общепризнанную красавицу Мальвину, так как его прежняя пассия Бригитта вздумала завести шашни с богатеньким Бригеллой, с которым и благополучно бежала. Узнав об интриге и измене, Карабас велел посадить на цепь обоих, что и будет исполненно, как только пару обнаружат и схватят. Теперь их ждёт страшная смерть в подвале шапито. Оба будут сожжены на медленном огне, который обычно использует лютый Карабас-Барабас для приготовления столь излюбленных им блюд: люля-кебаба и мяса барбекью! Пьеро во время этого рассказа залился слезами, на этот раз они были настоящие и текли чуть ли не потоком, смывая грим и белую пудру. Ты чего завёлся? – спросил Пьеро Буратино. Не прерывая рыдания, с трудом продираясь через волнение, Пьеро только и смог вымолвить: Пропала Мальвина, невеста моя. Скарамуш и Арлекин подтвердили это, усердно качая головами. Что мне с вами со всеми делать, – подумал Буратино, а вслух сказал. Значит, так! Пьеро, вали на улицу и жди меня. Вы двое доставляете пленника к Карабасу. Пьеро не нашли, а вот какой-то подозрительный субъект вокруг объекта отирался. Вы схватили и доставили пред светлые очи. Всё понятно? Всё! Тогда пошли. Вскоре компания предстала пред ужасным главой кукольного театра. На первый и второй взгляд, владелец цирка-шапито «де юре», и главарь преступного сообщества «де факто», был огромным мужчиной с ярко выраженной преступной внешностью. Черная грива всклокоченных волос падала на плечи, на лице отличительной чертой являлась длинная и густая борода чёрного, а где-то, даже, переходившего в фиолетово-синий цвета. Вывороченные мясистые губы, ярко алые, похожие на свежие говяжьи отбивные, и низкий лоб завершали картину. Кстати, если бы покойный ныне Ламброзо был жив, он смело мог бы вставить дагерротип Барабаса в свою знаменитую книгу, классифицирующую преступников. Более яркого представителя преступного мира трудно было представить. Сидя в удобном низком кресле, человек-гора протянул к горящему камину руки и грел их у огня. Бархатный камзол зелёного цвета, ярко красные бархатные штаны облегали могучее тело. Заляпанная синяя рубашка была расстёгнута и обнажала просто фантастические заросли! Карабас-Барабас был не один. Одетый в камзол и панталоны грязно-серого цвета, на соседнем стуле сидел неприметный человек с лицом, которое ни коим образом не вспомнишь, как только отведёшь от него взгляд! Увидев вошедших, робко стоявших у самого входа, Карабас налил из огромного кувшина вина себе и неприметному человеку, выпил и поставил большой гранёный стакан на стол. Серый, даже не пригубив, оставил свой стакан без всякого внимания. И так, – громогласно начал владелец шапито. Кого вы мне привели, несчастные? Скарамуш, робко улыбаясь вымученной улыбкой и стуча зубами, с трудом проговорил: Пьеро нет, зато мы схватили вот этого лазутчика. По виду наш, но мы не знаем его. Потому и доставили сюда. Глядишь и откроется нечто потаённое! Сквозь прикрытые веки неприметный человек осмотрел Буратино, как бы раздевая его взглядом, и, одновременно, прокачивая по имеющимся внешним данным и сравнивая с записями, хранящимися в архиве. Человек в сером был известнейшим частным сыщиком, распутавшим не мало дел, направленных против сильных мира сего. Никто не знал, где кончается криминал и начинается его правоохранительная деятельность. Сыскное бюро «Дуремар и пиявки» славилось высокими ценами и блестящими результатами работы. Впиваясь, как впивается пиявка, сотрудники сыскного бюро отваливались от тела жертвы так же, как и их жившие в природе собратья, напитавшись кровью! Но, в отличие от них, и солидными суммами вознаграждения. Pабота того стоила! Карабас внезапно встал и схватил ручищами Буратино, который и не подумал сопротивляться. Безвольно вися в воздухе, казавшийся случайной и совершенно бессильной, не способной к сопротивлению жертвой, Буратино ждал продолжения. Уже сейчас он не только мог бы провести серию внезапных ударов, доставивших бы Карабасу-Барабасу несоизмеримый урон, но и мог освободиться, отправив огромную гору мяса по направлению к горящему камину. Кто ты такой, – заревел Карабас? Чего шляешься по округе, украсть чего хочешь, или врагам моим помогаешь? B камин тебя, дубина стоеросовая! И сделал вид, что бросает Буратино в камин. Буратино, вцепившись в оказавшуюся поблизости бороду, глупо улыбаясь пролепетал: Меня нельзя в камин! Я уже пробовал поесть из камина, в котором готовилась похлёбка, но у меня ничего не получилось. Карабас застыл на месте. Почему? – октавой ниже спросил он. Да, потому, что этот камин был нарисованным! И ты знаешь, где находится эта картина? Конечно! Mой папа Карло разместил её на одной из стен своего дома. Какой папа Карло? Шарманщик? – с явственной дрожью в голосе произнёс Карабас. Да! – ответил Буратино, после чего был аккуратно поставлен на ноги. Карабас даже оправил его одежду и отряхнул курточку. Слушай меня, мой маленький. Вот, я даю тебe четыре золотых сольдо, и ни в чём себе не отказывай! Отправляйся к своему папе, скажи, что я заинтересован в покупке вашего дома, причём в короткие сроки и за очень приличные деньги. Bсегда знал, что шарманщик Карло – хороший человек, твои слова снова подтверждают это. Иди же, мой маленький друг, и помни, у тебя всегда есть опора и защита. Карабас-Барабас во всех жизненных передрягах будет на твоей стороне! С этими словами Карабас подтолкнул Буратино по направлению к двери. Даже не подумав сопротивляться, тот выбежал из кабинета и, сделав вид, что его главной и единственной мыслью является возможность быть как можно дальше, громко постучав туфлями, тихо вернулся под дверь. Kак оказалось, очень вовремя. Дуремар и Карабас переговаривались, не приглушая голоса. Да и кто мог их слышать? До Буратино донеслось: И так! Что мы имеем, – подводил итоги глава предприятия. Наконец определено место вероятного нахождения сокровищ наших деревянных, накопленные за столетия. Мой покойный папаша перешёл в царство теней в такой степени опьянения, что ничего не успел мне сообщить. Всё, что он мог вымолвить было следующее: Там, за нарисованным очагом, расположена наша сокровищница. Просто так туда не попасть. Замок заговорён. Магическим ключём, открывающим дверь, является предмет, хотя и похожий на ключ, но, на самом деле, являющийся молекулярной универсальной отмычкой, способной не только открыть любой замок, но и не позволяющей изготовить свою копию. После чего, громко икнув, папаша благополучно помер. Всю мою жизнь я искал дверь и ключ, но, только сейчас решение близко! Теперь нам известно, в каком месте спрятаны сокровища. Вот только надо что-то делать с ключом. Теперь твоя очередь. Скажи, Дуремар, удалось ли достичь каких-либо результатов на этом направлении? Наш договор остаётся в силе. Мы – компаньоны. Выручка – пополам, расходы тоже! Дуремар пригубил стоящий перед ним стакан и достал из внутреннего кармана какую-то затертую бумажку. Моим пиявкам, работавшим в в месте владений Черепахи Тортиллы, удалось перехватить её послание. Плавунец, использованный в качестве связного, оказался не разговорчив и сейчас, тихо покачиваемый подводным течение, стоит на дне. Bсё же я узнал, что Тортилла активизировала розыск, пытаясь использовать свои связи в преступном мире города. По агентурным данным, универсальная отмычка уже у неё. Kак говорила мне одна приплывшая из далёкой страны девушка «лягушка», а ты знаешь, какой сорт женщин за холодный расчёт и цинизм мы называем этим именем, «Сто пудов, хабар уже у бандерши!» Oна знала, что говорит. Была в авторитете и доверии у Тортиллы! Пока была жива. Я тут подумал, что если подключить к операции двух статистов? Тогда можно сообщить старому дону Базилио и марвихерше Алисе о наличии у Буратино неслыханной суммы денег. И использовать их «в тёмную», не раскрывая всего плана операции. Правда эта сладкая парочка водит дружбу со старым Карло, но, как говорят у нас в Италии, «Дружба дружбой, а табачок врозь!» Ферштейн? На что, гнусно ухмыляясь, Карабас ответил: Яволь, хер официр! – после чего радостно рассмеялся. Oставалось только разойтись по своим делам. Дуремар отправился на вс